Чёрная обсессия

Глава 1

ЧЁРНЫЙ

1.

– Фамилия, Имя, Отчество.

– Кравцова Ева Николаевна.

– Дата рождения?

– 20 мая 1990. У меня словно дежавю. Может, уже пропустим эти формальности?

Девушка старалась держаться уверенно, но в голосе слышались нотки нервозности. Её била лёгкая дрожь. Она щёлкнула костяшками больших пальцев и глубоко вздохнула.

– Кхем, ну ладно, идём дальше. Вы осознаёте, где находитесь? Вас уведомили о Ваших правах?

– Да, осознаю. Да, уведомили.

Следователь взъерошил себе волосы, открыл папку с бумагами и приступил к допросу:

– Итак, Ева Николаевна. Вы проходите у нас как свидетель убийства в детской поликлинике №12 гражданки Сомовой, свидетель жестокой кровавой бойни в закрытом порту, участник этих событий в порту, которые привели к гибели сотрудника полиции и нанесению особо тяжких телесных повреждений гражданке Бариновой, свидетель в деле о пропаже гражданина Конева, известного по кличке «Конь», а также вы являетесь подозреваемой в убийстве гражданки Гериновой.

– А почему я свидетель по делу Конева? Я понятия не имела, что он пропал. Он же и так бездомный. С чего вы решили, что он пропал?

– ВЫ одна из последних лиц, с кем он виделся. Об этом ВЫ САМИ рассказывали, когда приходили дать показания 16 сентября этого года. На следующий день мною были организованы поиски этого гражданина в том самом парке, про который ВЫ мне рассказывали при прошлой нашей встрече. Совпадение это или нет, но кроме кухонного ножа с ВАШИМИ отпечатками и кровавых следов там ничего не было обнаружено. А буквально через полчаса меня вызывают на происшествие в Поликлинике, участником которого тоже являетесь ВЫ. А ещё чуть ранее сотрудники полиции обнаружили ВАШ паспорт в квартире Гериновой. Слишком много происшествий. И слишком много ВАС, Ева Николаевна.

– Уф, вы меня, конечно, простите, но, чтобы окончательно во всём разобраться, нужно рассказать эту историю по порядку. С самого начала. В тот день всё с самого утра шло наперекосяк.

***

В сером, безвкусно стилизованным под металл бизнес-центре шестнадцать часов в сутки непрерывно горят лампы. Для оптимистов этот свет кажется лучиком надежды в утопающем от безликости мегаполисе. Но для Евы Кравцовой этот лучик – ни что иное, как лампа, манящая мотыльков. Мотыльков, не ведающих, что за ярким блеском их ожидает гибель с коротким «пшик».

И вот этот мотылёк, собравшись с силами, поднимается на свой этаж и открывает двери, за которыми скрывается пчелиный рой.

– О, смотри, пришла наконец.

– Новый рекорд – 12 минут.

– И как ей постоянно везёт? Если б я так хоть раз опоздала, точно премии лишилась бы.

– А может Сергей Николаевич даже не в курсе, что она здесь работает? Иначе не понимаю, как ей всё сходит с рук.

– Да все мы знаем почему так происходит. Если б можно было быть ещё более серой и незаметной, она бы точно стала в этом профи.

– Ну а чёлка эта, просто пипец. На пол-лица.

– Да и хорошо, с её-то вкусами не знаешь, что лучше – с ней или без неё.

Всё в этом офисе напоминает улей. От серых стен и жёлтых ламп до безобразных столов и стульев, расставленных в хаотичном порядке. Еве здесь тесно, тошно, душно. Проход загромождён рабочими столами. Столы загромождены мониторами, процессорами и папками с бумагами. Мозги у людей загромождены ориентирами, направленными на благо компании. И за всем этим загромождением люди теряют то единственное, что ведёт их к благу собственному. Теряют свободу и индивидуальность. Все как один, один как все. Пчелиный рой.

Ева засеменила к своему столу, стоящему в самом дальнем углу. Она шла быстрым шагом, возможно даже торопливым. Колени были так близко друг к другу, казалось, что внутренние поверхности бёдер между собой стираются до мозолей. Ева осторожно проскользнула на своё место и только уголком глаза глянула на коллег. Однако, этого едва уловимого действия видимо хватило, чтобы они перешли в своих обсуждениях на шепот. Есть некая ирония в том, что частенько объектом всеобщего обсуждения становится тот самый человек, кто «тише воды, ниже травы». Обидно было конечно то, что Ева вчера помыла голову, но её волосы всё равно выглядели слегка уставшими.

До неё лишь доносились слова «мышка», «неприметная», «серая». Да, она была такой. Она смогла себя принять тихой и не запоминающейся личностью. Той, что не является душой компании и никогда никому не пишет первой. У нее был особый дар затеряться в толпе, слиться с окружением. Она была серой, как та туча за окном, незаметной, как пятнышко от кофе на рукаве её светло-серого пиджака. Только она и знала об этом пятнышке, но никто другой его не видит, потому что все смотрят всегда мимо, в другую сторону. Эта была её маленькая игра, она специально не сводила пятнышко, чтоб хоть кто-нибудь мог ей указать на него и тем самым заговорить с ней.

Но, к сожалению, время шло, а пятно и ныне там. И она там. Сидит одна в своём углу, печатает никому не нужные отчеты, сводит дебеты с кредитами и изображает занятость. Пока остальные в офисе пытаются чего-то достигнуть, двигаться вверх по карьерной лестнице, Ева уже который год утешает себя мыслями, что ещё чуть-чуть подкопить деньжат, поработать каких-то пару-тройку лет и можно начать жить по-человечески. Вечные мечты о другой, непрожитой жизни.

Она взаправду опоздала не по своей вине – дурацкий дешевый замок на дешевой туфле. Но начальство опять не заметило её опоздание, «коллеги» опять её обсуждают за спиной, контора опять работает над самой важной «сделкой века», и она опять пишет свой месячный отчет. Всё движется по кругу. Круг – это то же самое колесо, в котором без остановки бегают тысячи и тысячи трудолюбивых белок. Изо дня в день. РУ-ТИ-НА. ТОСКА. БОЛОТО.

Так неспешно и проходил её день в раздумьях:

«А если я опоздаю на пятнадцать минут, Сергей Николаевич это заметит? А двадцать минут? А час? А если вообще не приду? Ну хотя бы один денёчек?»

– Кравцова! КРАВЦОВА!

– Ой, что? Простите…

– Очнись! Хватит ворон считать. Распечатай мне бланки отчетности. Штук десять сразу, чтоб мне опять не пришлось твои зависания прерывать.

Вжик, вжик, вжик. Листки вылетели из принтера, а вместо «Спасибо» послышалось лишь едва различимое «Шизик тормознутый». Ева аккуратно вылезла из-за своего стола и прошмыгнула в курилку. Лишь пара человек подняли свои головы на это, но сразу вернулись к работе. Дрожащими руками она достала из пачки сигарету и тщетно пыталась чиркнуть кремешок. Но из сопла лишь вяло вылетали искорки. Ева нервно щёлкнула костяшками больших пальцев.

«Подумаешь, шизик, могло же быть и хуже… Да я и сама виновата, ушла в мысли свои… Да давай ты уже, зажигайся!»

Наконец появился огонек, и Ева впустила в легкие успокаивающий дым. Ещё пара часов – и домой. Пара лет – и этот кошмар закончится.

Она вернулась на своё рабочее место, но обнаружила, что всё не так, как было пять минут назад. Вокруг был не тот привычный порядок, который она устраивала годами. Стул отодвинут дальше обычного, на полу разбросаны провода и самое главное – принтер куда-то пропал! А точнее, он почему-то переехал на стол к Ефимовой, которая и просила грёбаные бланки. Ева подошла к её столу и сказала:

– Алёна, а почему ты принтер забрала? Мне же тоже работать надо.

– Извини, Кравцова, но пока тебя дождешься, можно на Луну слетать.

– А как же я? Мне же тоже работать надо.

– Ну чё ты заладила? – вызывающе ответила Ефимова. – Здесь всем работать надо. И вообще, не ной. Завтра я отдам тебе принтер. Но сейчас, будь добра – отвяжись по-хорошему. Пока у тебя ещё волосы на месте.

Ева растерянно побрела к своему месту. Простая сигарета тут уже не поможет. Девушка теребила пачку, пока та совсем не истрепалась. Тело трясёт. Ощущение, будто весь офис сейчас ждёт от тебя какой-то ответной реакции. Ева подняла голову, и все тут же уставились в свои мониторы. Стадо баранов. И вот это называют «дружный коллектив»? Будь на её месте отец, он не стал бы и разговаривать, пытаясь решить всё мирно. Схватил бы эту мымру за волосы и пару раз стукнул об стол. Да-а-а, стукнул бы её. Об стол. И поделом ей. Вот только если б Ева жила по советам отца, то не сидела бы сейчас в уютном офисе.

Последние два часа до конца рабочего дня тянулись невыносимо долго. Ева выждала ровно двенадцать минут после шести и вышла из офиса. Прохладный воздух немного успокоил её. Лето только закончилось, хотя осень и не вступила в свои владения полностью, но с каждым днём мысли о том, чтобы укутаться потеплее, посещали умы людей всё чаще.

Завтра все уже забудут о случившемся. Алёна вернёт ей принтер, всё пойдет как раньше. Только надо бы прийти вовремя.

Сидеть в такой вечер дома в четырёх стенах Еве совсем не хотелось. Особенно после конфликта с Ефимовой. Необходимо развеяться, снова найти своё вдохновение и помечтать о том, чему никогда не суждено сбыться. К тому же Марсик, наверняка, совсем заскучал в одиночестве. Надо бы его выгулять. Набережная или парк? Наверное, всё-таки парк.

Ева еще не открыла дверь, но уже слышала тявканье и поскуливание пса. Джек-Рассел был подарком от бабушки. Отец был против. Если бы он выбирал собаку в подарок, это была бы овчарка или бульдог. Но Еве удалось настоять на том, чтобы оставить его. Ей сразу приглянулся этот милый щеночек.

Людей в парке гуляло совсем немного. Нужно быть не в себе, чтобы добровольно выйти в такую ветреную погоду на прогулку. Тем не менее мимо Евы и Марса только что успела проскочить мать с ребенком, едва не окатив Еву из грязной лужи. Шурша пакетами, неподалеку хромала старуха, на лавке спал бомж, укрытый минимум тремя тулупами. Девушку почему-то не покидало ощущение, что за деревьями кто-то стоит и наблюдает за ними. Ева достала пачку сигарет, но, открыв её, обнаружила пустоту.

– Вот блин, забыла купить… Фу! Марс! Ко мне! – терьерчик поскакал дальше, демонстративно задрав нос.

Мысли о закончившихся сигаретах окончательно испортили девушке всё настроение. Ева не успела даже подумать о том, как его можно улучшить, когда Марс нашел себе новую жертву. На лавке сидел, опустив голову, молодой парень. По всей видимости немного не подрассчитал с алкоголем и уснул прямо здесь. Однако…, внутренняя чуйка подсказывает Еве, что не так всё просто.

– Марс! Кому говорю? Быстро ко мне. Э-э-э, извините, он бывает немного навязчивым, – начала бормотать Ева и вдруг заметила, что вокруг парня валялось по меньшей мере три пустых аптечных флакона. На асфальте сверкали несколько таблеток. Ева в шоке сделала лишь шаг назад, и тело парня обмякло на землю. – Аааааа! Спасите! Помогите!

– Боже мой, что случилось? – на крик прихромала бабка и, увидев парня, залепетала, – ой ты, Господи, что творится…

Бомж, будто и не слыша всех криков, продолжал спать. Зато мама с ребенком, развернув коляску, спешила на зов.

– Что тут произошло? Ой, мамочки! Он дышит?

Будто из ниоткуда рядом возник мужчина лет сорока в черном пальто. Он поставил на землю кейс, поправил очки и коснулся шеи парня, нащупывая артерию. Еве на секунду показалось, что кейс сделан из чистого серебра, но, присмотревшись, она заметила, что он был просто стальным. Так Ева и не поняла, почему в такой напряженный момент отвлеклась на ерунду вроде серебряного кейса.

– Вы врач? – спросила старуха

– Ну… не совсем. Увлекаюсь биологией иногда и могу сказать, что пульс улавливается, но слабый. Думаю, мы можем попробовать ему помочь. Есть у кого-нибудь вода?

Женщины лишь растерянно переглядывались: ни у бабки, ни у матери, ни у Евы с собой воды не оказалось. К счастью, Ева увидела между деревьями, пронёсшуюся по тропинке тень.

– На помощь! Помогите! Эй! Помогите! – она побежала за неясным силуэтом, и вскоре её усилия были вознаграждены. Тень развернулась и побежала в её сторону. Это была молодая девушка в спортивном костюме, наверняка решившая перед сном пробежаться в парке. Еве её лицо показалось смутно знакомым, где-то она её уже видела, при том не так давно.

– Я услышала ваш крик. Кому-то нужна помощь?

– Там парень на скамейке, наглотался таблеток. У вас не найдется немного воды?

Спортсменка потрясла свой шейкер, и из него послышалось спасительное бултыхание живительной жидкости.

– Да, конечно, немного есть. Покажите куда идти.

Уже через полминуты мужчина, который «не совсем доктор», пытался привести парня в чувство. Он искусственно вызвал у него рвоту и с силой вливал ему жидкость в рот. Окружавшие его женщины застыли в напряженном молчании. Но это длилось недолго, спустя несколько секунд они разом дернулись будто от удара током. Вечернюю тишину нарушил писк из серебристого кейса. Мужчина резко поднял голову и, бросив спасение парня, подбежал к своему чемодану. Дрожащими пальцами мужчина стал набирать код на замке и чертыхаться себе под нос.

– Твою мать! Нет! Еще слишком рано!

– Всё в порядке? – осторожно спросила молодая мама

– Нет! Всё совсем НЕ в порядке!

– Паренёк сейчас точно помрёт. Может, ему сперва поможешь, а потом будильник свой выключишь? – вступила в разговор старуха. – Или там бомба у тебя?

– Да если б бомба. Там нечто поопаснее. – со страхом в голосе ответил мужчина.

– Что? – спросила спортсменка. —Реагент? Химическое оружие? И вы его вот так переносите в чемодане по улице?

– Начальство поручило мне переправить его в другую лабораторию, но машина не завелась. Поэтому я решил срезать путь через парк. Я, конечно, предполагал небольшую погрешность или заминку, из-за которой мог опоздать. Но на этот случай поставил таймер, который мне подсказал бы, когда необходимо включить автозаморозку. Я наверняка успел бы, если б не остался тут, с вами.

Он наконец открыл кейс и взору случайных прохожих предстал небольшой серебристый баллон, подключенный проводами к электронной панели управления. Мужчина поправил очки, трясущимися пальцами ввёл на панели код и нажал на кнопку.

– Ну, с Богом! Надеюсь, я успел и всё обойдется…

– Что обойдётся? Чего нам ждать в худшем случае? – Ева до сих пор не отходила от парня, держа его голову, но всё внимание собравшихся теперь было приковано к содержимому чемодана.

В этот момент по проводам полился мутный поток некой жидкости. Наблюдающие застыли в напряжённом ожидании. Над ними властвовало чувство, будто они смотрели в иллюминатор, пролетая через грозовую тучу. Когда опасность вроде и не касается тебя напрямую, но случись что-нибудь непредвиденное, никакая защита тебя не спасёт.

Словно в замедленной съёмке Ева увидела, как прямо возле соединительного клапана баллона провод не выдержал и порвался. Баллон угрожающе затрясся и из него прыснули две струйки чёрного как нефть дыма.

– Вот чёрт… – прошептал хозяин кейса.

Он встал, круто развернулся и в панике рванул с места. Только было уже поздно. Буквально через секунду баллон взорвался, и всех окутало чёрными клубами дыма. Ева задержала дыхание, прикрылась воротником, и стала озираться по сторонам, пытаясь отыскать своего пса. Ей хотелось найти и защитить своего единственного друга.

Весь мир будто заволокло чёрным туманом, густым настолько, что не видно собственных ног. Она шла наугад и спустя пару шагов упала, споткнувшись о чьё-то тело. От неожиданности Ева охнула и позволила дыму проникнуть в лёгкие. Дыхание спёрло. В горле запершило. Еве начало казаться, что газ проникает ей внутрь через глаза и уши. Она попыталась встать, но силы стремительно покидали её. Еве удалось с трудом подняться на четвереньки, но неожиданно её придавило кем-то, и она отключилась.

2.

Мгла. Непроглядная черная завеса. Пространство абсолютного покоя. Не слышно даже собственного дыхания. До некоторых пор.

В этой тьме Ева медленно стала чувствовать себя. И не только себя. Здесь был кто-то ещё. Появились первые звуки. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох. Будто в темноте затаился хищник. И ждёт.

«Почему он не нападает? Я же идеальная добыча. Нужно просто прыгнуть. Сомкнуть пасть на моей шее. Вкусить столь желанной крови. Или тут и в самом деле никого… А дыхание это – совсем не зверя, а моё?»

По ногам мягко проскользнуло прохладой. Сгиб локтя очень больно кольнуло, как от введённый иглы. По венам тут же растеклось тепло. Смешиваясь с кровью, оно возвращало жизнь девушке. Поначалу это было даже приятно, но потом, словно удары тока стали колоться по разным частям организма. Где-то боль была слабой, едва ощутимой. Но в некоторых местах электрические разряды только росли. Пульсирующими ударами. Боль становилась нестерпимой. Казалось, что в левую стопу вводят спицу, прокручивая её и медленно проталкивая вперёд. Ева хотела кричать, но не могла. В этой тьме она одна, сама по себе. Застыла в немом крике. От такой боли можно упасть в обморок, но что делать если ты уже без сознания? Во тьме показалось бледное сияние, которое с каждой секундой расширялось. Ева позволила сиянию окутать её. Внезапно, девушка ощутила себя лежащей на кровати. К ней возвращались чувства. На её крик прибежала женщина:

– Тише-тише, всё хорошо. Всё хорошо.

Ева постепенно перестала кричать, нога продолжала ныть от боли. От шока Ева попыталась приподняться, но ей этого не удалось. Тело будто приклеилось к кровати. В добавок к этому, медсестра настойчиво давила ей на плечи.

– Не вставайте. Вам нужен отдых. Вы слышите меня?

Ева всё слышала, но мозг отказывался принимать такое. Она предприняла ещё одну попытку приподняться. Снова безуспешно. Сердце бешено качало кровь, наверняка из-за резкого всплеска адреналина. В висках закололо. От яркости ламп защипало в глазах. Голос медсестры всё ещё казался таким далёким, несмотря на то что она буквально кричала в ухо, прося Еву успокоиться и лечь.

– Дышите, глубоко и медленно. Вдох-Вдох-Вы-ы-ы-дох. Повторяйте.

Ева шумно вдохнула. Задержала дыхание. Выдохнула. Повторила это ещё несколько раз. Воздух начал задерживаться в лёгких, а кровь насытилась кислородом и спустя некоторое время все органы чувств стали приходить в норму. Освещение уже не казалось настолько ярким. Медсестра заговорила спокойнее и провела под носом Евы ваткой с нашатырём. Девушка дёрнулась и поморщилась.

– Что произошло? Как я тут оказалась?

– Вас привезли сегодня ночью. Нашли в парке без сознания. Вас, и ещё нескольких людей. Мы попытались выяснить что произошло, но никто ничего не помнит. Можете ответить на пару вопросов, когда сюда зайдут сотрудники полиции?

– Полиция? Ничего не понимаю. Всё что я помню – как я гуляла в парке со своей собакой. И всё. Где она сейчас?!

– Не беспокойтесь. Собака в порядке, её отвезли в ветеринарную клинику. Там о ней позаботятся пока вы находитесь у нас.

Медсестра подала ей мобильный телефон. Ева с надеждой включила экран. Ноль пропущенных. Никто не беспокоился о её благополучии. Даже с работы не удосужились позвонить, чтобы узнать о причине её отсутствия. Неужели она настолько не нужна никому?

Девушка устало положила голову на подушку и только хотела закрыть глаза, как в палату вихрем вбежала ещё одна из пациенток. Та самая бегунья из парка, чьё лицо настойчиво казалось Еве знакомым. Следом за ней семенила упитанная медсестричка и умоляла её задержаться в больнице подольше.

– Александра Ивановна, прошу останьтесь ещё ненадолго. Мы ещё не все тесты провели. А если у вас будут осложнения?

– Я прекрасно себя чувствую. Мне не нужны никакие тесты. Каждая моя минута, и так дорого вам обойдётся если вы меня сейчас же не выпишете. Я опаздываю на съёмки.

Еву будто током шандарахнуло. Точно! Это же Александра Баринова, или «Сандра», молодая певица, победившая в популярном конкурсе песен «Голос России». Афиши с ней развешаны буквально на каждом углу, и совсем не удивительно что её лицо показалось Еве знакомым. Волей судьбы именно она оказалась тогда на пробежке в парке и приняла участие в спасении парня. Видимо, когда их всех обнаружили и доставили в больницу, персонал поместил девушек в одну палату. Сандра была одного с Евой роста, и по комплекции также походила на неё, за исключением более пышной груди. Длинные волнистые волосы пепельно-коричневого цвета элегантно ложились на плечи звезды. Даже в сложившейся обстановке она выглядела привлекательнее остальных.

Пока Ева размышляла о перипетиях судьбы, и о том что это её первый и последний раз, когда она находится в непосредственной близости к знаменитости, Сандра уже успела собрать свои вещи и стояла в дверях, пытаясь обойти тучную медсестру.

– Ну что вы от меня хотите? Автограф вам нужно?

– Сейчас подъедет полиция и задаст вам пару вопросов, а далее мы не станем вас задерживать.

– У меня совсем нет времени на общение с полицией! И если вы меня не пропустите, мне придётся позвонить своей охране! Или ещё хуже – адвокату, он вас затаскает по судам…

Угроза возымела должный эффект, и медсестра начала отодвигаться. Сандра уже почти выскочила из палаты, но зов Евы задержал её.

– Прошу прощения, Александра. Один вопрос, можно?

Баринова вернулась в палату и с раздражением осмотрела Еву.

– Так-так-так, кто тут у нас? Соседочка по палате. Между прочим, если бы не ты, меня бы здесь и не было. Именно из-за тебя я остановилась и подошла к той скамейке. И могла бы вчера вечером спокойно сидеть дома, а не рисковать своим здоровьем, лёжа на холодной земле.

– Парню необходима была помощь. Это был вопрос жизни и смерти. И, думаю, не стоит жалеть о потраченном времени, если вы пытались спасти кому-то жизнь. – резко ответила Ева. Она сама даже не ожидала что найдёт в себе храбрость спорить со знаменитостью.

Баринова не нашла что ответить на этот выпад. Она продолжала свысока смотреть на Еву. Между тем, она продолжила:

– Так я могу задать вам вопрос? Сможете мне уделить всего минуту вашего драгоценного времени?

– У тебя есть ровно один вопрос. И ровно одна минута. Время пошло.

– Что вы последнее помните из вчерашнего вечера?

Несмотря на то, что Баринова ожидала подобный вопрос, она всё равно на мгновение удивилась, а потом стала усиленно вспоминать. На лбу появились едва заметные морщины, и девушка сосредоточенно стала вспоминать что произошло:

– Последнее, что я помню… Бегу по парку, в наушниках музыка, мой новый трек. Думаю о том, каким должен быть клип. Слышу, что меня кто-то окрикнул. Делаю вид что не слышу, потому что это наверняка опять фанаты просят автограф. Крики становятся громче и ближе. Прекращаю бежать. Там ты. Просишь о помощи. Говоришь что-то о парне, ему нужна помощь. Вокруг скамейки толпа. Человек пять или шесть. И собака. Отдаю свой шейкер с водой. Вижу какого-то мужчину, что был ближе всех к парню. И всё. Дальше я уже очнулась здесь.

Вся палата погрузилась в молчание, после чего, Сандра взглянула на часы и вышла. Ева, собравшись с силами присела на кровати. Странным образом острая боль в нога сменилась на лёгкое покалывание. Медсестра даже не предприняла попыток остановить пациентку, увидев решимость в её глазах. Ева вышла из палаты и двинулась на шум в конце коридора. Она осторожно прошла вдоль стены к группе людей. Увидела там знакомые лица: старушку, которая выглядела на удивление самой бодрой из присутствующих, мать с капризничающим ребёнком, и того самого учёного, содержимое кейса которого и стало причиной их пребывания здесь. Все они стояли возле стойки дежурной медсестры, и по всей видимости собирались как можно скорее покинуть это место. Первой её заметил учёный.

– Доброе утро. Как ваше самочувствие? Меня зовут Валерий, и я приношу извинения за столь неприятное для нас всех событие. – сказал виновник вчерашнего инцидента. Среднего роста мужчина, тощий, с залысинами на голове.

– Извинения он приносит? – вспылила старуха. – Да я засужу тебя! И всю твою контору тоже! Ходите по улицам, людей травите. А если б кто-то помер? Ты обязан рассказать, что за дрянь носил в своём кейсе! Благодари Бога, что все живы остались.

– Я никак не могу этого рассказать, это же государственная тайна. К тому же я простой ученый. Мне приказали лишь доставить чемодан до места. И я бы успел, если бы не тот парень.

Ева вмешалась в их перепалку:

– Меня кстати Ева зовут, простите, Вы сказали, что все остались живы, то есть тот парень тоже?

– Олеся Евгеньевна я. – ответила боевая бабка. – Да выжил он. В рубашке родился видать. Но сейчас мне глубоко плевать на него, вот те крест! Я должна бежать домой и кормить кошек. Почему это, певичке можно свалить, а нас не пускают? И бомж этот, Конь, свалил, кстати, тоже.

– Бомж? Это тот, что на скамейке лежал неподалёку? Его тоже зацепило газом? – удивился учёный

– А почему Конь? – не удержавшись поинтересовалась Ева.

– Фамилия, потому что, лошадиная. Так его на районе все и знают. К тому же он и внешне огромный, прям как настоящий конь.

– Мне очень сильно нужно домой, и не до ваших Коней, – вмешалась молодая мать, – ребёнку нужна спокойная обстановка, домашняя, а не местный бардак.

– А вас как зовут кстати? – поинтересовалась Ева.

– Ульяна. А сына моего – Тимурка. – Ева наконец увидела ребёнка, которого вчера везла эта девушка в коляске. На вид ему было не более полутора лет. Ульяна протянула администраторше небольшую кипу листков и не дожидаясь ответа пошла к двери. – И мне сейчас вообще не до того, чтобы ожидать полицию и отвечать на их бессмысленные вопросы. Пока мы сидели в палате, я уже написала всё что помню и указала как со мной связаться. Так что, прошу меня простить, но я поехала домой.

– А в какой палате сейчас лежит парень?

– Да чёрт его знает. Мне всё равно. – Олеся Евгеньевна взяла со стойки ручку с листками и пошла писать показания.

– Дальше по коридору, предпоследняя дверь. – Валерий тоже пошёл за ручкой, оставив Еву одну.

Девушка медленно прошла по коридору к приоткрытой двери. Ей был слышен только ровный писк кардиомонитора. Ева вошла в палату и её взору предстала картина: на койке лежал вчерашний парень. Над его кислородной маской виднелись впалые глазницы под серой кожей. Тощие руки аккуратно вытянулись вдоль тела, словно обтянутые кожей черенки от метёлок. Во вздутые вены, ясно выделяющиеся на безжизненных руках, вколоты иглы от капельниц. На мониторе ритмично двигалась полоска пульса. Значит, может и выкарабкается. И вправду в рубашке родился.

Ева повернулась, чтобы выйти из палаты, но внезапно с кем-то столкнулась. Она и не обратила внимания, как кто-то зашёл следом за ней. Это была бледнолицая немолодая женщина с такими же худощаво острыми чертами лица, как и у парня. Отличался только цвет волос – женщина была белокурой. Ева предположила, что это мать, или ближайшая его родственница.

– Ой, извините меня. Я уже ухожу.

– Да это вы простите. Напугала, наверное.

Ева попыталась протиснуться в дверь, но из-за ноющей ноги это выглядело крайне неуклюже.

– А вы – Ева, да?

– Ээээ, да. А откуда вы знаете?

– Мне просто рассказали в коридоре, что именно вы нашли Рому в том парке. Я была только что в вашей палате, но видимо мы разминулись. Хотела лично поблагодарить.

– Ну что вы, я просто оказалась рядом. Не стоит благодарностей.

– Вы спасли моего сына и говорите, что не стоит за это благодарить?

– Вы неправильно меня поняли. Я к тому, что на моём месте так поступил бы каждый.

– Вы сами то верите в то, что так поступил бы каждый? – спросила женщина, но Еве нечего было ответить на это и в воздухе повисло неловкое молчание. Однако, через несколько секунд она продолжила. Видимо ей надо было собраться с силами, чтобы сказать следующее. – Когда вы его нашли, он и в самом деле чуть не покончил с собой?

Её губы задрожали. Должно быть она прилагала немалые усилия, сдерживая слёзы. Еве пришлось подбирать каждое слово, отвечая на этот вопрос, чтобы не довести её до истерики.

– Я просто прогуливалась со своей собакой. Мы подошли к нему, я думала, что он просто уснул на скамейке и попыталась к нему обратиться, но он был уже без сознания. Тогда я и позвала всех на помощь.

Снова тишина. Ева уже повернулась, чтобы уйти, но тут женщина продолжила:

– На самом деле он мальчик хороший… Просто очень впечатлительный.

Ева хотела её успокоить, но вместо этого просто вышла и похромала в свою палату. Ей нечего было сказать этой женщине. Пока Ева шла до палаты, то обдумывала только что услышанное. Наверное, каждая мама сказала бы про своего сына что-то подобное. Но в конце концов, это единственное, что вообще она узнала о Романе за последний день. Если он и в самом деле добрый мальчик, то одному Богу известно, сколько добрых дел может совершить Роман в будущем.

Ожидая полицию, Кравцова честно просидела в палате ещё час, но в конце концов поступила также, как и остальные: написала показания на листочке и ушла. Марс, наверное, очень соскучился по своей хозяйке.

***

– Хотите сказать, что во всём виноват некий Валерий? Я прочитал то объяснение, которое он оставил в больнице. Ни слова про чемодан и газ.

– Ну конечно же. Я вообще удивлена, что он хоть что-то написал. И не менее удивлена, что кому-то сдались наши объяснения.

– Очень странно, конечно, что этой ситуацией никто не заинтересовался. От слова «Совсем». Восемь людей найдены ночью в тёмном парке. На утро очнулись в больнице без всяких последствий с идеальным здоровьем. Ума не приложу, почему никто и нигде не задавался вопросом «Что произошло?»

– Уверена, если б ты не прочёл наши показания, то они вообще никому не сдались нахрен.

– Кхем. – прокашлялся капитан Плотников. – Помните свои первые впечатления, когда снова увиделись с Бариновой, Сомовой и другими?

– Помню, что разочаровалась в Сандре. Тогда, она показалась слишком высокомерной. Но если разобраться, то винить её не за что. От Ульяны разило грудным молоком. Я даже не придавала этому значения, но, наверное, все мои «метаморфозы» начались именно с этого. Эта змея старая вообще никому не нравилась, тут ничего удивительного. А Валерия я с того дня не видела вовсе. Он быстро испарился, поэтому о нём пока мне сказать совсем нечего.

– Судя по вашему рассказу, я заметил ещё кое-что, что играет против вас. Вы были в числе тех, кто видел Романа Воропаева до того, как он подался в бега. – следователь Плотников закурил и предложил Еве, но та отказалась.

– Пришлось бросить. Мария-Антуанетта не выносит запаха дыма. А касаемо Воропаева, то просто совпадение. Знали бы вы, сколько раз я прокляла себя за то, что спасла ему жизнь.

3.

За прошедшую неделю жизнь вернулась в прежнее русло. Кравцова продолжала влачить своё жалкое существование. Дом-работа-дом. Разве что парк она с тех пор обходит стороной. Её отсутствие на работе прошло незамеченным для начальства. Только офисные гиены продолжали смотреть на неё свысока. Теперь к их взгляду полного неуважения добавились нотки брезгливости. Причиной являлось не только то, что Ева прогуляла работу безнаказанно, но также и то, что она выставила себя терпилой, в ситуации с принтером.